http://kniiekotija.ucoz.ru/forum/51-149-16
Поэмы
Гудят колокола святые -
Живое эхо старины.
В них - кубков звоны золотые
И стоны тяжкие страны...
«Э-гей, вы там, кто Русью правит
На передке, на облучке!..
Не повредите песен память -
Жар-птице тесно в кулаке...»
О БОЛЬШОМ ИВАНЕ И ГРОЗНОМ ИОАННЕ
ИВАН БОЛЬШОЙ
Из-за дальних гор, океян-морей,
Из под ласковой утренней зореньки,
Над рекою туман разгоняючи,
По щитам, по кольчугам играючи,
Поднималося солнышко красное,
Озаряя всё полюшко бранное...
Выходил татарин перед войско русское,
Закричал он, вражина во всю голову:
«Выходи, казачина, поборемся,
У меня в плечах - косая сажень;
Я тебе, казак, ножку выломлю,
Твоим лаптем, твоё рыло мигом вычищу»...
Души русские возмутилися,
Бранью дружною разразилися...
Ой, крепка ты, ругань русская,-
И бедовые станут смирными.
На Руси до дела не хвастают,
А виновному - нет прощения.
Уж на что были богатыри славные -
Алеша Попович да Чурила Пленкович,
А и к ним, было, нет снисхождения...
Говорили Алеше Поповичу:
«Ты хвастунишка, поповский сын,
Ты живи, знай во Киеве со бабами,
Да не езди с нами по чисту полю...
Соберутся, было, к князю ласковому
Все богатыри могучие
За почестный стол на беседушку.
Испивали чаши зелена вина,
Вели речи по-чинному, истово,
Гостеприимство расхваливая...
Пировать бы им так до полуночи,
От полуночи и до бела света,
Да один из них прихвастнёт слегка...
И начнут над ним надсмехатися,
На чём белый свет стоит - ругатися.
Затрещат груди молодецкие,
Зубы по полу рассыпаются,
Кудри хлопьями разлетаются.
И уж так расходятся, разгуляются,
Белолицей княгини не смущаются,
Словом княжеским не укрощаются...
Как же туг стерпеть - в чистом полюшке.
На широком русском раздолюшке,
Эти речи непристойные,
Похвальбища недостойные,
От татарина забритого,
Хоть и лысого, но не битого,
Басурмана нечестивого,
Страхолюдины постылого...
Оскорбились люди русские:
«Это мы - в плечах-то узкие?
Образина-каракатица,
Он нам шкурою поплатится...
Выходил казак Иван Большой,
Поклонился войску русскому:
«Вы доверьте мне, други верные,
Вырвать жало у татарина
И примерно наказать его
За хвальбу такую нескромную...
То не две горы скатилися -
Два детинушки схватилися.
Всякий борется по-своему,
Русский бой-борьба отличается:
С ножки на ножку перепадает,
Из-под ручки выглядает,
Правой рукой бьет повыше пупа,
Правой ногой пинает позади,
Над собою злодея воздымает,
На сырую землю кидает...
Не одежда вспархивала -
На татарине кожа треснула,
А лежачий татарин в драку не ходит -
Где упал, там и жить остаётся...
А Иван Большой - и рукавицы долой.
На Руси до дела не хвастают...
Терпелив мужик до зачину -
Ни кулаком, ни калачом не шутит,
А каков в бою, таков и на пиру:
Что есть - все спустит,
Что будет, и на то — угостит...
2. ЦАРСКИЙ ПИР
По исконному, по русскому обычаю
Все победы пиром отмечаются,
Долго русская земля потом качается...
Царь наш - свет Иван Васильевич
Всех зовёт на пир да на гульбище:
«Весь народ, пируй во славу русскую!»
Собирался народ на зореньке –
Тихой, теплой, погодливой -
На гульбище, игрище, играть-тешиться
До новой до зореньки до утренней.
Напасено всего, наготовлено:
Пива-браги ячменныя,
Старые меды стоялые...
Гости просто с ног сбивали,
Кашу «в лапти обували»,
Калачами заедали,
Брагой-мёдом запивали...
Эх бы - нам с царем покушать,
Гуся-лебедя порушить!..
Загудели, заиграли дудки-самогудки,
Запели струны стоголосые,
Поударили бубнами да блюдами,
И пошли дела неплохи –
Появились скоморохи:
«Вот и мы с пыли, с дороги,
У-ух! под царские ноги!..
Каждой бороде поклон,
На том свете отдохнём!..
Чашу пенную на круг –
Огонёк в груди потух!..
Э-эх! дружки-ребятушки,
Красные сопатушки!
Больше браги, меньше баб!..
Я ли, Сенька, пьяный слаб?!.
Ну-ка, руки, ну-ка, ноги!
Ну-ка, лапотцы мои!..
Навалюсь голодным брюхом
Да на сытный стол с сивухой!..»
Ай, да Сенька-скоморох -
На весь свет переполох!..
Даже царь не удержался,
Словно сокол поднимался,
Стул откинул золотой,
Словно, как чужой, ногой!..
Почему бы не потешиться,
Если руки-ноги чешутся?!
Скоморохам пляска нравится -
«У царя-то - получается!..»
А царю все легче шутится:
«Из царя-то шут получится!..»
Ручкой-ножкой царь потряхивает,
Посошком своим помахивает,
В такт под музыку постукивает
Да при этом прибаукивает:
«Раз!» - по гладеньким по спинушкам...
«Два!» - по спинушкам детинушкам...
«Три!» - по знатным по головушкам,
По бобровым по головушкам!..
«Сколь не пляшешь,- есть пословица,-
Всё ж когда-то остановишься»...
И ко царскому удивлению,
Ко всеобщему смущению,
Богатырь лихой - Иван Большой
Стал ругательства высказывати,
Кулаки всем им показывати:
«Расплодили дармоедов-скоморохов,
Где татары-басурманы, там им - плохо
Не Москва, но - прихлебаловка,
Не дворец, но - забегаловка...
Ах ты, Русь победоносная,
Для народа жизнь несносная:
Скоморохи — околпачивают,
А бояре - одурачивают.
Не плясать мне с дармоедами,
Я не так воспитан дедами!..»
«Ой вы, ой еси, палачи московские,
Палачи мои немилостивые!..
Вы возьмите казака за белы рученьки,
Отведите-ка на место торговое,
Отрубите ему голову хмельную,
Выньте из него сердце с печенью,
Принесите-ка мне на показание,
А дворцовым псам - на съедение...»
Причитал Алеша, Скуратов сын:
«Ты дозволь-ка мне, Иван Васильевич
Принести его сердце с печенью ...»
И снимал с казака платье белое,
Надевал на него платье чёрное,
Выводил на крыльцо красное,
Да повёл на место торговое.
Как Иван Большой передом идёт,
Вслед ему - палач на коне верхом.
На плече палач держит свой палаш...
«Что так скоро ты, Алеша, возвращаешься?
Отчего ты весь побитый и шатаешься?..»
Тут Алёша на колени опускается
Да горючими слезами обливается:
«Ой же, ясный ты наш свет-Иван Васильевич!
Прикажи казнить раба недостойного
Смертью лютою, позорною,
Коль я волю царскую не выполнил:
Не убил я Ивана-разбойника,
Не принес,его сердце с печенью...
Как он, шельма, за волосы сграбился.
Потешался злодей поволочками,
Во все стороны перекидывал,
О колено сопатку расквашивал,
Измочалил до полного ослабления,
И на семя силушки не о сталося...
Отродясь со мною не случалося,
Чтобы сердце так напужалося...»
Лико царское омрачилося,
Думой лютою помутилося...
3. ЕРМАК ТИМОФЕЕВИЧ
Живут казаки, люди вольные:
Все Донские, Гребеньские да Яицкие.
Бранным пламенем закаляются,
Только Богу одному поклоняются...
Как по морю синему разгуляются,
Песней вольною возгораются:
«Воля-вольная, ты зорька наша ранняя,
Эх, казачье наше дружное собрание!..
Вы, ребятушки-братушки, не робейте,
Знай, гребите, белых ручек не жалейте!..
По утру-та было раным-рано,
На заре-та было на утренней -
На восходе красного солнышка.
Собирались вместе вольные казаки
На крутом, на красивом бережке,
Против пристани матки Волги-реки,
Становились они во единый круг.
Речь Ермак говорил, как в трубу трубил:
«Думайте, ребятушки, думайте,
Да меня, казака, послушайте.
Где мы зимушку зимовать зачнём?
Здесь на Волге жить - все ворами слыть,
Да и быть нам тут переловленными,
Обезглавленными и повешенными»...
Крепко думали думу единую,
Со крепка ума, с полна разума:
«Не корыстна у нас шутка закручена,
Но веревка петлею закручена.
Царь пошлет на нас рать великую,
Чтоб надеть на нас кандалы-кандалики
И спросить у нас да повыспросить:
Где, казак, бывал? сколько погулял?
Сколько знатных душ ты загубливал?
Эх, беда-беда, клюква-ягода,
Станет красною Волга-мать вода...»
«Думайте, ребятушки, думайте,
Да меня, казака, послушайте:
А не лучше ль нам во Сибирь идти
На Кучума, царя татарского?
Мы возьмем Сибирь - не сломаемся.
На всё русское царство прославимся.
Не с пустыми руками заявимся
К царю Грозному, так представимся:
«Ты, наш батюшка, надежда царь,
Не дозволь казнить, дозволь речь говорить...
Много ты, наш царь, господ жалуешь,
Много любишь их, много балуешь.
Чем же ты своих казаков пожалуешь?
Ты пожалуй нас славным тихим Доном -
Снизу-доверху, сверху-донизу,
Да со всеми его притоками!..»
К Волге-матушке становилися,
На восход Богу помолилися,
Красну солнышку поклонилися
И пошли на царство Сибирское
Через Уральский пояс каменный,
Сквозь леса дремучие да болота вонючие,
И дошли-таки до Иртыш-реки...
Понаделали чучел соломенных,
Палки длинные в руки им сунули,
На плоты те чучела поставили,
По Иртыш-реке вниз направили...
Неразумные татары напугалися
И тому они диву дивовалися:
«Каковы люди русские крепкие-
В них летят стрелы каленые,
Что дожди осенние частые,
Как в деревья в них стрелы впиваются,
Но они стоят, лишь качаются,
И не единого убить не могут...»
И тогда татары покорилися,
К Ермаку с подарками явилися -
С дорогими соболями,
С чернобурками, с песцами -
Немалыми сороками...
Казаки победу справили,
Ермака с Иваном славили,
А Иван Большой и тем прославился -
За татарочку сосватался.
Дочка хана - раскрасавица,
Лишь о нем одном печалится...
Расступись, тайга дремучая,
Вековая и могучая,
Едет первая неузкая
По Сибири свадьба русская!..
Во Москве то было да во каменной,
В самом сердце царства русского...
Площадь Красная - не двор,
Всему миру есть простор!
Казаки по ней похаживают
Да бородушки, поглаживают:
Как один - Ермак Тимофеевич
Как другой - Иван Большой...
Сапожки на них шелком тачанные,
Шапки черные на рыжих на кудрях,
Ярко-красные перщатки на руках,
На могучих плечах - куньи шубоньки:
Полы правыя - по пятьсот рублей,
Полы левыя - близу тысящи...
Ну, не шубоньки - храмы божия!..
Говорит Ермак Тимофеевич:
«Я один явлюсь к царю-батюшке,
Коль помилует, так тебе дам знать,
И ты явишься - с неба свалишься!..
Не помилует — ты и сам с умом,
Не обманешься, догадаешься –
Казакам и Дону поклонишься,
За помин души хоть помолишься...
Царь принял Ермака за товарища,
Супротив себя посаживал,
Со вниманием расспрашивал:
Как Кучума-царя покорили?
Много войска его полонили?
Чем же мне казаков пожаловать?..
Отвечал Ермак Тимофеевич:
«Ты отдай нам, Государь, тихий Дон –
«Снизу-доверху, сверху-донизу...»
«Так и быть, Ермак, будь по-твоему:
Принимайте Дон на веки вечные
Да со всеми его притоками...»
И устроил царь тут почестный пир:
Столы ставили дубовые,
Дак и хлеб-то у царя на столе,
Да питьё-то у царя на столе,
И яства-то у царя на столе!..
Столованьице было - почестный пир,
Во многие князья да бояра.
Да и все они пьют да едят,
Пьют-едят потешаючи,
За царя, за царицу Богу молятся.
Белый день идёт к вечеру,
Батюшка Грозный царь весел стал...
Не золотая труба вострубила,
Заговорил сам Иван Васильевич:
«Что же это у меня во беседушке
Никто ни о чем не похваляется?
Или нам, русакам, нечем хвастаться?..»
Один хвастает чистым серебром,
Другой хвастает красным золотом,
А и третий тоже хвастает:
«Двор у меня на семи верстах,
Светлица моя вся в седых бобрах,
Потолок у меня в черных соболях,
Крюки да скобы по булату злачены,
В кладовых, в погребах мёду - озеро,
Вина с брагою - море с речкою,
На гумне моём девятьсот стогов,
Горы товара тяжелого:
Железа да меди, да олова.
А злата-серебра - несть числа!..»
Лишь до солнца звезды блещут,
До царя -бояре тешат...
Не серебряная свирель возыграла,
Грозный царь слово вымолвил:
«Не делами вы похваляетесь,
Злато-серебро - не заступа,
Богатый двор - не оборона.
Вот я царь-государь чем похвастаю:
Как повывел я изменушку великую -
Новгородскую, московскую да псковскую,
Мимоходом я взял царство казанское,
Да шутя взял царство астраханское,
Как звезду сорвал царство сибирское!..»
И все пили, царя славили:
«Высоко живешь-летаешь,
Ясно солнце затмеваешь!..»
На Ермака царь удивляется:
«Отчего ты, Ермак, не похваляешься?
Отчего не ешь, не пьешь, не тешешься?
Отчего шубонька с плеч не снимается?..»
Не сине море колыхается,
Не сухой бор возгорается,
Воспылал то царь Иван Васильевич:
«Ой ты, лихой казак Ермак Тимофеевич!
Пошто же ты царским столом гнушаешься?
Иди пойла на столе нехмельные?
Или мяда у царя несладкие?
Аль не сахарна закуска гуси-лебеди?..»
Поклонился Ермак Тимофеевич,
Отвечал он так царю Грозному:
«Уж ты, светлое наше красное солнышко!
Уж ты светишь, солнышко, во весь долгий день
Ты свети во весь день Москву каменну!
Нам черпать - не исчерпать твоей милости.
И казнить ты нас волен, и миловать ...
Не могу я пить, православный царь,
Мне без друга казака колом водочка;
Он прославил нашу землю русскую,
Но дорога во дворец ему заказана:
Прогневил он тебя своей дерзостью -
Как он рвал Малюте усы-бороду,
Разлетались волосы по всему городу;
Царь ты наш, государь Иван Васильевич,
Кабы я позвал на беседушку,
Да на званный пир удалого казака -
Не обнес бы ты его своей милостью...»
И сказал ему царь с полна сердца:
«Усадил бы я гостя почетного
О праву руку вместе с тобой,
Одарил бы его золотой казной...»
Распахнул Ермак кунью шубоньку –
Из под правой полы друга выпустил...
Оба низко царю поклонилися
И о праву его руку садилися...
Все такому диву дивилися,
В один голос все припужахнулись;
Большие за малых попрятались...
(На пиру были гости бывалые,
Видят: дело тут выйдет немалое).
Только вскорости туча растучилась,
Засияло вдруг небо чистое —
Грозный царь широко улыбается,
Словно солнце горит-разгорается...
Тут и гости уже не стеснялися
И с царем от души посмеялися...
И сказал Грозный царь тут на радостях:
«Ах, донцы-молодцы, наши соколы,
Хорошо вы нас позабавили,
Да и землю ко царству прибавили,
Что попросите - всё пожалую!..»
Отвечает тут казак Иван Большой:
«Кабы я ввечеру не так хмелен был,
Кабы ныне не болела головушка,
Кабы мне-то приоправиться...
Прикажи, Государь, нацедить вина,
Как не мало - полтора ведра...»
Брал он чару единой рукой.
Да единым духом опрокидывал,
Царю-батюшке в пояс кланялся:
«Православный царь Иван Васильевич,
Не с пустой полой я к тебе пришёл,
Для тебя есть важный подарочек;
Н е диковина заморская,
Но на царский пир будет вовремя...»
В шубонке он полу отворачивал,
Запускал руку в шаровары широкие,
Доставал простую бутылочку,
С деревянной липовой пробочкой:
«Накося, испей, Иван Васильев,
Из Иртышской заводи водицу,
Да гляди, не захмелей, родимый –
Далеко нам ещё идти до моря-океяна...»
Как дитя, с бутылочкой царь играет,
На ладонь ту водицу наливает,
Нюхает, глотками отпивает:
«Ой, казак, водица твоя хмельная,
И хлебнул-то из горсти, а пьяный,
Ой, напьюсь же я, как конь напьюся...
Молодчина ты, казачина,
От души мне ныне уважил...
Мы дойдем до морей-океянов,
Стала Русь нам душной берлогой,
Все лежим, как ленивые медведи...
Эх вы, други мои верные!
Вам моими б очами увидеть
Нашу землю с морями-океянами...
Вот расправим мы крылья-перышки,
Чтоб лететь нам до самой Балтии!
Поведём мы торг со всеми стягами...
На Руси у нас всё для моря есть:
Есть сосна у нас корабельная,
И полотна есть для паруса,
И железо есть для якоря...
Заживет-таки мужик русский,
Так что лучше-то жить и не надо!..
Эх, морская Русь! Русь Державная!
Колокольная! Православная!..
4. ГРОЗНЫЙ ИОАНН
То не черные тучи затучились,
То не сильные громы грянули –
Собирается с юга крымский хан
Захватить царство Московское.
И задумал он думу лютую –
Поделить, подробить Русь Великую;
Сам-де сяду в Москве белокаменной,
Мой старший сын - во Владимире,
А другой мой сын - в Нижнем городе,
А племянник - в граде Суздале,
А сородичи - во Звенигороде,
А боярину-конюшему
Повелю держать Русь старую...
Разъезжать по широкой, прохлаждаться.
То не сильные тучи с Запада
На страдалицу Русь надвигаются,
То войска литовские, шведские да польские...
Короли накопили силушку –
Много сметы нет боевым полкам...
Их послы входят к царю - не докладывают,
Во палаты восходят - не бьют челом,
Но кладут ярлыки на столы дубовые,
Чтобы отдали им города стольные
Без боя без драки великия,
Без того уголовия смертного,
Преклонят бо всех до единого
Под мечи свои булатные...
Во Москве среди пожарища,
За опаленными кремлевскими стенами,
Стоит Грозный царь Иван Васильевич,
И у ног его лежит царь-колокол
С ним-то царь-Государь разговаривает:
«Эх, колокол - родимец мой Великий,
Откуда с тобой зачнем плакать?..
Грабят Русь супостаты-браненосцы
И оружны, и конны, и людны.
Как воронье слетаются со всех сторон -
Богатую поживу чуют.
Королям; и ханам путь к Москве открыт,
Раздробят нас на крошки мелкие,
Все разделят басурманы ненасытные,
Всё растащит немчура кровожадная:
Золоту казну бессчетную,
Табуны коней, одежды драгоценные,
Города с пригородами,
Сёла с просёлками...
Увы же мне - грешному,
Горе мне - окаянному,
Ох же мне - скверному!..
Что бы мне изменить? Где совета взять?
У Господа Бога спросить -
Смею ли на такую Высоту дерзать?
Где мне взять Светильник Разума
Чудотворца нашего Кирилла?
Осветить путь убогому духом
И нищему благодатию.
Мала заря света разума...
Кому бить челом до лица земного?
Не поднять мне бояр из праха,
Не вернуть мне изменника Курбского...
Ой же вы, гонцы скороходные!
Поспешите на Дон-батюшку
Да спросите у Большого Ивана:
Не зазубрились ли еще сабли казачьи?
Пусть посвищет по Дону молодцов,
Авось нагрянут соколы на стаи воронов.
Наденьте Ивану Большому мой крест,
Пусть он именем царя распоряжается,
Божьим именем священствует...»
Как во поле травка зашаталася,
Низко-низко до земли преклонялася,
То не белым степь забелелася,
То не черным степь зачернелася,
То слеталась стая соколов,
То донские казаки машуг саблями.
А Иван Большой передом идёт,
У Ивана меч обоюдоостр,
У Ивана-казака зверовиден конь.
Вихри в гривах разгулялися,
Мечи русские в крови купалися...
Степь не скатертью расстилается -
Изобильно вражьей кровью заливается,
Да поганые их головы катаются...
Вот уж будет пир чёрным воронам!
Господи Иисусе! Враг, как гуси - с Руси!
Кто живым ушёл - заклинается:
«Не дай, Господи, по Руси гулять,
И ни детям, и ни внукам, и ни правнукам
И давно бы пора врагу понять:
Отошла им честь - по Руси гулять!..
Закурили на радостях зелена вина,
Заварили на радостях мёды пьяные,
Пировали на радостях почестный пир.
Две недели царь победу праздновал,
В городах не смолкал колокольный звон!
5. ПОП
Жил да был-таки поп на погосте,
Ходил в церковь он реже, чем в гости.
Хлеба на погосте - ни горсти,
Но есть что слушать, - звону много...
Почернела до времени церковь,
Дожили: церкву вычинить нечем...
В кабаках царевых поп валяется,
Чуть просохнет - и вновь «накачается»,
Нагуливал крупную печень.
По базарам нередко шатался,
Говорил вслух крамольные речи,
Слово истины грамотно правил:
«Слишком истово на Руси живем,
Слёзы поздние, как водицу льём...» ,
Из под шляпы-то волосы всклочены,
В бороде - пух и перья запутаны,
Подпоясанный липовым лычком.
На плеч ах рясы чудом лишь держатся
(Можно бить обзаклад - на них больше заплат),
А лаптишки худы - не годны никуды...
Помолился поп колоколенке,
Поклонился он всем четырём ветрам
И пошёл искать доли счастливой.
Шёл он близко ли, далеко ли,
Изустал... Пала новая в ноги дорога,
А на ней стоит царская стража:
- Кто? да что?
- Да так, мол, и так:
«Всех собак и ворон перекушал,
Да иду вот за долей счастливой...»
- А откуда идёшь?
- Всё оттуда...
- Так, понятно, а куды?..
- Да все ж туды...
- Ты, как раз, в нашем деле и нужен.
- Мы царю-то, как раз, и услужим...
- Да в охапку его, да в телегу
И, айда - во дворец, что есть мочи –
Самому царю пред грозные очи... ,
Царь кивнул, и все прочь удалились,
Много раз до земли поклонились.
Грозный царь с попом уединяется,
Неспеша за беседушку принимается...
И царя болезнь не украсила:
Тело язвами изъязвлено
И до ужаса распухшее,
Очи красные навыкате,
Губы синие запенились.
Царь с трудом по горенке похаживает,
По словечку Государь выговаривает:
«Мой народ-то из царства уходит,
Словно как вода сквозь пальцы,
Без народа кем же я стану?
Словно колокол без языка...
Мужичина мне был, как природа.
Из него, как из речки водицу,
Черпал все я для духа и тела,
Да забыл про него, разве помнишь
О реке, когда пьешь её воду?
И бежит он, душа христианская
С исконных земель за новой долей...
Во дворце-то мне правду не сказывают,
Языками лишь только подмазывают.
Приказал я тогда своим слугам,
Чтобы беглого, разумного доставили...
Отвечай мне по-совести, по-чести:
Для чего ты уходить из царства?
За подачкой ли к хану подался,
Или к вольным казакам бродяжить?
Правду-матку наизнанку выворачивай,
Ничего не черни, не прикрашивай.
Знать хочу, что толкуют в народе
О царе и о царском правленье?
Не слукавишь - казной изобилую,
Но слукавишь - гляди - не помилую!..»
Государь ты наш Иван Васильевич,
Мне ведь Русь - не платье, но шкура,
А её добровольно не скинешь,
Смерть здесь слаще, чем жизнь на чужбине...
Босяки за рубеж не уходят -
Дым свой лучше огня на чужбине.
Не гневись, Государь ты наш-батюшка,
Худо жить нам, но жить всё же хочется.
Волен всех казнить ты и миловать,
Знать, судьба моя незавидная.
Уж казнил ты всех своих опричников —
Палачей и кромешников отъявленных,
Неуемных своих собутыльников.
Да туда им дорога красная.
Уж казнил ты всех священников
По всей Руси православной,
Уж казнил ты сына своего Иоанна
Посошком-то пристукнул его востреньким;
А уж мне-то, рабу бесприютному,
Не спастись от твоей царской милости -
Во всём свете обо мне не скатится
Ни единая слезиночка...
Как отрекся ты вдругорядь от короны,
Да призвал на трон хана татарского -
Басурмана Семиона Бекбулатовича,
Говорили, что продал ты душу дьяволу...
Знать, не с мёду-воску побежал народ
Из того царства Великого,
Где во храмах божьих, лишь коты поют...»
Встрепенулся тут царь-Государь Васильевич:
«Есть в словах твоих слово истины -
Нет прощенья мне, псу смердящему,
Мне ответ держать перед Господом...
Ты возьми-ка, поп, это золото,
Раздавай всем нищим, где встретятся,
Пусть помянут всех, мною загубленных:
И бояр, и дворян, и опричников,
Всех казнённых в погромы Московские,
Новгородские и Псковские...
Есть созвездие в царстве Грозного,
Что виднеется и при солнышке:
То казак Ермак Тимофеевич
Да богатырь донской Иван Большой!
Только слава их не затмит моей,
И моя звезда - не прах земной,
И моя судьба ни с кого не списана...»
Не от грома земля содрогается –
Грозный царь-Государь наш кончается,
Суматоха в Москве поднимается,
Колокола гудят-надрываются,
Кричит русский народ-убивается:
«Закатилося солнышко красное,
Как мы станем жить без кормильца?
Как нам грешным жить без поильца?
Уж восстань-восстань, первый ты наш царь!
Православный ты наш царь-батюшка!..»
ПЕТР ВЕЛИКИЙ
Ой, велик ты, Пётр, велик –
То - красив, то - страшен лик...
Много ты земель прошел,
До всего своим умом дошёл:
Сам - ковал, сам - стругал,
Сам и саблей махал...
Но вот принялся лапти плести –
Концы с концами не смог свести...
Сами-то лапти сплел - и один, и другой,
Да на запятниках бросил,
Плюнул с досады и поддал ногой!
«Вот, скажи ты, беда:
На чухонцах-то обувь худа,
Хотел было сделать лаптежников
Из моих придворных пьяниц и картежников,
Да сам сию науку не одолел...»
Покончив с этим делом,
Петр принялся за другое -
Топнул об пол ногою:
«Позвать писаря - пьяницу и грешника,
Заядлого картежника и кромешника...»
- Рассказывай, писарь, что в Москве слышно,
Сердцем чую, как бы чего не вышло,
Не было ли где ночью разбоя?
- Как не быть? Нет никому покою:
- Случится кому проехать или пройти,
- Рады, если ноги смогли унести...
- Эх, мужик, я его к свету волоку,
- Как волчонка к молоку,
А он, серый - упирается,
Словно сукин сын, огрызается.
Ему только бы сивухи нализаться,
Да на печи поваляться...
Выбью я Русь, как шубу со вшами и клопами,
Мужики мне спасибо скажут сами.
Пиши, писарь, Указ, чтобы не в бровь, а в глаз
Всюду, где пахнет русским духом,
Должны быть царский глаз и ухо,
Чтобы и в самых глухих местах
Налогами мужика достать.
Всех, кто не повинуется и лается –
До смерти пороть не возбраняется...
Вот отвоюем Балтийское море –
Русский вовек не будет знать горя...
Что еще в Москве слышно и видно?
Всё говори, хоть слышать постыдно...
- Кликуш по всей Москве «взяли»,
До поздней ночи пытали,
Все свое ремесло признали,
Что народ облыгали.
Лишь одна вины не признала
И на дыбе по-петушиному кричала,
Так что у палача рука онемела
Сечь её, пока она пела,
А под утро принялась опять
По-петушиному кричать...
- Пиши, писарь, новый указ,
Который избавит царство от преподобных проказ.
А заодно пиши указ о дураках и дурах
В самых крепких словах,
Чтоб отныне им в брак не вступать,
К наследству дураков не допускать,
Дабы государство не дураками укреплять,
Но их деньгами казну пополнять.
Да не забудь же указать,
Чтоб женатых уже - не разлучать...
Да, чуть не забыл, надо мой сон записать
И на досуге его разгадать:
Приснилось, будто я Россию с Европой повенчал,
А русский мужик за то на меня осерчал -
Какие-де мы пара? Россия - в худых лаптях,
А Европа - шибко узка в костях...
А что ежели взять, да вдруг -
Построить крепость Санкт-Петербург?!
Не быть мне без Балтийского моря,
Но со шведом воевать, кому нынче не горе?
Сорвать большое - звезда зовет,
А малое и само упадет!..
Ох, и круто мысль загнута,
Но и то сказать: всю жизнь робеть,
Великого - не одолеть...
Пиши, писарь, указ, чтоб не забыть:
Отныне царю челом не бить.
Люди любого силача обескровят по мелочам.
Мне тягостны дела дворцовые,
Когда в груди - дела свинцовые!..
Но вот задача: чем казну пополнять,
Чтоб со шведом воевать?
Пушки нужны мне, как хлеб и вода,
А меди нет - вот в чём беда.
С бород казны не настрижёшь -
Лица голые рядом да сплошь,
Мужик гол и хрен без хлеба доедает,
Купцы и дворяне - сами себя едва питают,
Князья да бояре со своими дворовыми
Ходят с кистенями большими дорогами...
Эх, тяжело быть царем на Руси -
Боже упаси!..
Эй, вельможи, пьяные рожи,
Что под царским окном за прохожий?
С утра туда-сюда ходит-бродит,
С царских окон глаз не сводит...
Что-то у него на уме есть такое —
Пока не узнаю, не будет мне покоя...
А ну, вельможи-господа,
Живо доставить его сюда!.
- Отвечай царю: чего ты хочешь?
Зачем мне глаза морочишь?..
- А прикажи-ка прежде мне чарку поднести –
- С похмелья тяжело языком плести...
Вина поднесли. Выпил. Закусил и забасил:
- Царь, ты хочешь удивить планету, а меди-нету?..
- (Спросить - спросил и замолк, как язык прикусил.)
- Что же ты замолк, каналья?
- Говори же,что далее?.
- А прикажи, царь, поднести мне чарку вторую,
- Истинно - не опохмелился одною...
(Сколь не досадна наглость такая,
Но важность сей речи большая...)
Поднесли вновь вина. Выпил. Закусил и забасил:
-У тебя, Государь, как у Бога - всего много...
На церквах колоколов -
Больше, чем на Руси голов...
Не будет большой петрушки,
Если половшгу их переплавишь на пушки.
А шведов побьёшь - пушки вновь на колокола перельешь,
Я тебе все пушки даром отолью;
Позволь, я себе третью чарку сам налью!..
- Пиши, писарь, указ:
Чтобы и пушек было вдоволь у нас,
И чтоб колокольный звон на Руси не угас!..
МАСЛЕНИЦА
Ой, народец ты народ!..
Ой, московский нищий сброд!..
Снег-то, Господи, прости –
И с ногами - не пройти,
А безногим как ползти?
Посмотреть - с ума сойти...
Все калеки у собора
Просят милостыню хором,
Шепчут синие уста:
- Ради Господа-Христа,
- Помогите убогому слепому,
- Безрукому и хромому,
- Сотворите милостынку-монетку
- Темному человеку...
- Мать Небесная Царица –
- У бояр-то скобленые лица!..
- Да молчи уж, едрена вошь,
Ты и с бородой в рай не попадешь...
- Подайте пытанному-застеночному...
-Глядите: милостивцы идут,
Денежки подают.
Успеть бы, как бы не обделили...
- Батюшки!.. Слепенького задавили!..
- Такая сила люда бродячего,
- Раздавят, не то — слепого, и - зрячего...
- Вчера у лобного - и гроша не подали,
А семерых до смерти замяли...
- Батюшки-родители!..
Отцы-святители!..
Ой, сердце моё разорвется!..
Ай, душа с телом расстается!..
Ой, Иона-митрополит!..
Ой, глаза лезут из орбит!..
Пошёл праздник своим чередом:
Ходили славельщики из дома в дом.
На перекрестках и площадях Халдеи
Творили бесовские идеи:
Ходили по всему городу,
Подпаливали встречным бороды.
Валялись по улицам пьяные гуляки,
Ползави по сугробам, как раки.
Орали песенники, не жалея пупа,
Бегали ряженые в вывороченных тулупах.
На Москве-реке до поры ночной
С утра кипел кулачный бой.
Для пропойц на две недели
Бражные тюрьмы отворили двери...
«Вот жизнь-то»,- говорил подьячий,
На один глаз зрячий,-
«Бороду, кому не оскоблили, так опалили
И, как насмех, по-немецки нарядили...»
«А нам-то что за печаль», - возразил сапожник,-
За грехи-то все в ответе Пётр-безбожник...
Пусть всех хоть арапами размалюют,
Все одно - в лапти-то русские обуют...»-
- Да с сапожником-то говорить, только время терять:
Арапы-то на страшном суде, на какой стороне стоят?
У патриарха нету уж и сил молиться,
Видючи, какое поругание творится.
Не бывало такого на Москве-Руси,
Чтоб царевых сестер - в монастырь- Боже упаси!..
- А они - не балуй, воду - не мути,
Не становись поперек пути...
Хоть жена в семье воду замутит,
Что за муж, если бабенку не скрутит?..
- Полно вздор-то молоть хмельным делом,
Пока нам не отделили душу от тела...
-Я и пью, но разум не теряю,
Я царя Петра - во как почитаю!..
Вон, как боярам поспустил животы,
А то разжирели, как коты...
- Что ты, сапожник, али разумом плох?
Упекут нас в застенок, сохрани Бог!..
- А я и в застенке скажу то же,
Хоть царя сюда, за правду не сдерут кожу.
Небось, слыхал про стрелецкого атамана,
Раскурил-таки трубку Разина Степана...
Погоди, погоди, матушка-Русь,
Я еще тоже подерусь...
Народ-то из года в год
Несет на своем горбу господ.
Только русский-то народ
Долго терпит, но больно бьёт!..
ТРУБКА РАЗИНА
1. СТРЕЛЕЦКОЕ ДЕЛО И ЦАРСКОЕ СЛОВО
Штык — не плата,
Честь - не злато,
Не хочу идти в солдаты,
Лучше пальцы отрублю...
Без штыка народ люблю.
(Из народной песни)
За Волгой, на синих горах,
При самой дороге,
На скалах отлогих,
Где только орел кружит –
Трубка Разина лежит...
Кто Свободу крепко полюбит
Да ту трубку покурит –
Сам себя не узнает,
Словно Разиным станет.
И все ему клади дадутся,
И песни о нем запоются...
Многие тую трубку держали,
Но раскуривать не стали –
Не хватило силы-духу
На такую поруху.
Прискакал ко дворцу атаман стрельцов.
Восходил в палаты царские,
На ковры ступал татарские,
Крест кладет по-учёному,
Кланяется по писанному:
На все три-на-четыре сторонушки,
А царю с царицей на особице.
- Царь ты наш батюшка Петр Алексеевич,
Я пришёл к тебе за стрельцов просить:
Не можно ли нас, стрельцов, простить?
Признаём, что деяние наше пагубно,
Мы за то возьмём город, какой надобно...
Прикажи - и мы одолеем врага,
Без свинцу одолеем, без пороха,
Без снаряда царского дело сделаем –
Возьмем город грудью белою...
И сказал ему царь-батюшка:
- Ой же ты, стрелецкий атаманушка,
Взбунтовались вы с жиру-сытости,
И не ждите от меня царской милости...
Ступай, собирай хоробрую дружинушку,
Приводи ее на Красную площадушку,
А кого - на Куликово поле —
Будет вам на поле раздолье:
Кого велю вешать, кого - казнить,
А с тебя, атаман - голову рубить...
Зашатался атаман, как в бурю дуб-великан;
Пошёл он на стрелецкую улицу,
А голова сама на грудь клонится...
Поклонился он стрельцам ниже пояса
Да и воскричал тут громким голосом:
- Ой, стрельцы-молодцы, добры молодцы,
Нет нам от царя Петра милости,
А чтобы пыток лютых не вынести -
Вон из города ступайте, убегайте,
Кровь свою без бою-драки не проливайте...
- Нет, - сказали стрельцы - добры молодцы, -
Лучше легко помрём,
Хуже, если кости помнут,
А умереть не дадут...
Не те нынче времена;
Не всходят казачьи семена...
Уж на что был Разин Степан удалой атаман,
Но Персией царю не сумел поклониться,
Как Грозному поклонился Сибирью Ермак...
Не с чем и нам к царю Петру явиться.
Остаётся с участью своей смириться,
Да царской плахе поклониться...
Авось-либо, смерть-то и минет,
Авось-либо, царь-батюшка и помилует...
- Ну, спаси вас Божья мать-царица,
Но не время ещё воронам мной поживиться...
Раскурю-ка я трубку Разина Степана!..
Кто из вас разделит участь атамана?..
Из всех стрельцов вперёд шагнул,
Лишь одноглазый Есаул.
2. ЕСАУЛ
Подходи ко мне скорей,
Говори со мной смелей...
(Старая русская поговорка)
-А ку-ка, есаул, поставить парус!..
Мигом поднимись на один ярус -
Марш на скамью, как в капитанскую рубку,
Зри в мою подзорную трубку,
Сказывай скорей, как по-щучьему велению:
Что видишь окрест?..
Гляди с надеждой, как грешник - на крест!..
- Стою, смотрю, гляжу и вижу:
На воде - из бревен колода,
А в колоде, никак воевода?!.
- Молодец, есаул, зри верней, спрашивай скорей:
«Кто в наших водах гуляет?»
Да пусть живо отвечает,
А не то, так он и сам себя не узнает...
- Эй, кто ты таков?..
- Иван Пятаков...
- Пошто ты в наших водах гуляешь,
- Или боли не ведаешь, не знаешь?
- Да я вас и знать не желаю,
- Где хочу, там и гуляю,
А не то - всех перестреляю!..
- Есаул, на словах с ним не будет сладу,
Живым его взять надо...
Снимай-ка штаны свои, и айда - в воду,
Подныривай под Пятакову колоду,
Да покажи ему, такому сыну —свободу!..
Ну, что ты стоишь, как баба,
Или у тебя кишки слабы?..
-Атаман, Дон-реку всю поперек по дну прошагаю,
А вот за Волгу-матушку - не ручаюсь...
Ну, да авось, колоду-то не проморгаю,
Даст Бог, за ноги Пятакова поймаю:
Что кусается - всё перекусаю,
Остальное - вывихну или переломаю!..
Ну, с Богом!.. Ныряю!..
- Так, есаул, сыграй с ним шутку,
Пока я тут выкурю капитанскую трубку...
Ой, есаул, ты явно перестарался,
Как только он жив остался?..
- Ничего, это ему будет наука,
- Тут ему все: и аз, и бука!..
- Гляди, атаман, он уже моргает,
- Всё, как миленький понимает...
- Да, есаул он совсем уж, как герой,
Окати-ка его еще живой водой!..
Отвечай, Пятаков, пошто колодой пужаешь,
Вольным людям плыть мешаешь?..
Чей ты, откуда и чем промышляешь?
Сказывай правду, если себе зла не желаешь...
- Рода и племени своего не знаю
И знать не желаю...
Надоела горькая доля,
Захотелось разгуляться на воле.
С утра до вечера в колоде отдыхаю,
Никого и близко не подпускаю.
Но блеснет лишь месяц среди небес,
Я - вон из колоды, да в тёмный лес:
Кто бы ни ехал по дороге -
«Стой!» кричу, «не то - переломаю ноги»...
Купец ли богатый,
Чин ли брюхатый,
Барин ли сопатый –
Всякого побью, все заберу,
Да на их же кобыле
До первой харчевни и пирую:
Ем, пью, сколько хочу
И ни гроша не плачу.
А утром залягу в свою колоду
И сплю, опустив ноги в воду...
Коль возьмете к себе служить,
Вам не придётся тужить...
- Ну, как, есаул,ты доволен?
- Хорош ли будет наш первый воин?..
- Да, атаман, я доволен вполне -
Воин нам нужен больше, чем на войне!..
3. ПЕРВЫЙ «БЛИН»
Руки - ноги сечены,
Носы – уши резаны...
(Из старинной рекрутской песни)
—Ну-ка, воин, поставить парус,
Да поднимись-ка на один ярус,
Марш на скамью, как в капитанскую рубку,
Зри в подзорную трубку.
Сказывай скорей, как по-шучьему велению:
Что видишь окрест?..
Гляди, как грешник на крест!..
А то прикажу вкатить тебе розгов двести.
Чтобы было ни встать, ни сесть!..
- Смотрю, гляжу и вижу на бережке большое село,
- Это нам хорошо, а то брюхо подвело...
- Поворачивай, ребята, к бережку крутому,
- Слышите, как в брюхе кишки стонут?..
А вот и дом самый богатый:
Настежь ворота, купчина рогатый!..
Рад ли ты нам, дорогим гостям?..
- Рад, как чертям...
- Что ты сказал? Повтори, шакал...
- Рад вам, как милым друзьям...
- Ну, то-то, живей тащи - без разговору:
Горького - реку, да съестного - гору,
Лавку настежь открывай,
Пиво-брагу подавай!..
Гуляй, рванина, во славу Господа и Его сына!..
- Поднесите мне, люди хорошие,
Я с утра, как подкошенный...
Вчера пропил нательный крест,
Я ведь тоже не с этих мест;
Как и вы, странник-скиталец,
От «щепотки» откинул большой палец -
Лучше на плаху к палачу,
Но кукишем отмахиваться не хочу!..
Теперь и с царём, и с верой в расколе -
Убежишь тут в лес поневоле.
Лучше как зверь стану жить,
Но дьяволу не заставят служить...
Ныне бегут мало не все -
По всей Руси босиком по росе...
Кого поймают - носы, уши отрезают,
Клеймами прижигают,
К бесовским работам принуждают.
Одни - пальцы себе отрубают,
Другие - вновь убегают,
Знать, народу-то — не мёд
На горбу своем тащить дармоедов-воевод.
Народ-то кору древесную жуёт, да потоми запьёт,
А господам жизнь создает -
Не жизнь, а мёд!..
У царской казны большие прорехи –
Бесстыдства, балы да потехи...
Эх, жизнь наша в помойку брошена!..
- Поднесите мне, люди хорошие...
- Пей, мужик, я тобою доволен,
- Будешь у нас второй воин,
- Поможешь к утесу путь пробить,
- Где трубка Разина лежит...
- Наливай, атаман, сивухи,
А там веди, хоть к дьяволу в брюхо...
Налей-ка, атаман, и вторую –
Одной – не поправить голову больную.
А потом я тебе за беседою
Тайну свою поведаю...
Ну, кажись, после второй полегчало.
Слушай, атаман, с самого начала:
Вот грамота - написанная кровью атамана
Разина Степана...
Сказано в ней мало, но густо:
Место всех городов сделать пусто,
Всех знатных передавить, как мух,
Всюду ставить вольный казачий круг.
Пока города стоят, они и ангела совратят.
В городах и божественная власть
Продастся за разврат и сласть...
- Хорошо, мужик, грамоту эту я возьму
И говорю: быть и быть по сему!..
Только вот трубку Разина раскурю -
Все города испепелю!..
Пьём, ребята, до отвала...
Слава - мужику!
Мужику - слава!..
4. ПЛАТА
... Первое тебе местице - передняя,
А второе местице - подле меня,
А третье место - место лобное...
(Царская притча)
Помолился поп на вечернюю зарю,
Задрав голову кричит звонарю:
- Что глядишь, как сова, -
Ударь в «Большой», дурья голова...
Ударь громче, чтоб любо да мило!
Звони, звони, постное рыло!..
Ударил «Большой»: раз-другой и третий, -
Пошёл звон гулять, как ветер...
Поплелись нищие, калеки и уроды
(На площади столько народу,
Что выдохнешь, а попробуй вдохни -
Никак не можешь, хоть и ноги подогни.,.)
Многие сами не идут,
Поджали колени, и так несут...
- Иди, иди - не упирайся!..
Напирай, напирай - толкайся!..
- А что нынче, ребятушки,
Будет на Красной площадушке?
- Эх, темнота, просто беда,
Идёт, и сам не знает, куда...
Казнить будут немецких псов,
Да голову рубить атаману стрельцов,
Чтобы, значит, того - не дурил,
Трубку Разина не курил ...
- Слава Богу, добрались и до немчуры,
Давно бы их в тартарары!..
Всех людей обворовали,
Всю Рассею ободрали,
За табак, да за картофь
Выпивают нашу кровь...
Им - пряники на меду,
Нам - кору да лебеду.
Драть бы всех их, как скотину
За кофей да никоцину!..
Тут послышались топот и ржанье –
Кони несут на людское собранье...
- Дорогу, дорогу, а не то - сомнем...
Сторонись, кто не хочет пищать под конём!..
- Батюшки, троих в клетке везут,
Того и гляди - они прутья разгрызут...
Кто и кто из них таков?..
- Атаман, есаул, да Иван Пятаков...
Уж они-то покуражились вволю, —
Вольготно жили, как щепки в море.
Да купцы царю услужили-
Напоили их да пьяных скрутили,
Приковали к клетке по рукам и ногам –
Теперь им и сама жизнь недорога...
Стал атаман царя просить:
- У меня за пазухой трубка Разина висит...
Дозволь, Петр Алексеевич, от секиры палача прикурить?
МАСТЕР
- Царь-батюшка, что неутешен?
Не я ли, раб твой, в чем-то грешен?
Так прикажи ты подлеца
Стереть меня с земли-лица...
- Слуга мой верный, друг сердечный,
Царю ты служишь безупречно.
Но я устал: от поля брани,
От крови, казней и интриг,
И горько мне от меда-браги,
Отравлен жизни каждый миг...
Слыхал я, будто на Урале
Живёт умелец-чудодей,
Он знает в камнях тайну граней,
Слыхал от верных я людей:
Взглянувшему на эти грани,
Любое горе - не беда,
И все забудутся печали,
Что накопились за года...
А величать его - Никита,
Известный мастер-чудодей!..
Моя казна тебе открыта,
Ты подбери себе людей
И с Богом отправляйся в путь,
Да про указ мой не забудь:
Чтоб был Никита во дворце,
Не опечалившись в лице...
Пробежали дни за днями
Неприметными шагами,
И доставлен молодец –
Сам Никита - во дворец...
Промолвил с трона грозный царь:
- Никита?
- Я, мой Государь...
- По нраву ль мой тебе дворец?
Скажи по чести, коль не льстец...
- Достоен всех похвал дворец –
России матушки венец...
- Сумел ли бы добавить ты
К венцу достойные цветы?
- Помилуй Бог, мы, мужики
Добавим только две руки...
- Однако же, прослышал я,
- Что можешь будто бы в три дня
- Ты чудо-чашу сотворить,
Чтоб жизнь я вновь мог полюбить
И наслаждаться всякий час,
Всем сердцем, с чашей обручась...
Так вот, Никита, мой наказ:
Чтоб в третий день, к исходу дня
Ты создал чашу для меня;
Сию бы чашу мне поднес,
Достойную любви и слез.
Чтоб даже царство всё своё
Не пожалел я для нее!..
Исполнишь волю - молодец!
Иначе - грустен твой конец...
- Мне воля царская - закон,
Свидетель главный - царский трон:
Исполню все, как ты сказал, -
Мир лучшей чаши не видал.
Но чтоб сбылись сии слова,
Нужна твоя, царь, голова!..
Лишь прикажи и дай свой меч,
Сниму я чашу с царских плеч,
Ты даже царство все своё
Не пожалеешь за нее.
И видит Божий сын Христос –
Достойна чаша царских слез!..
И, тем закончив смело речь,
Поцеловал он царский меч...
- Ну, сукин сын!.. Ай, молодец! –
Смеялся шут во весь дворец...
И царь, завистникам назло,
Целует мастеру чело...
КРАСНЫЙ ПЕТУШОК
Было ль, не было ль?- вот глупость,
Было все, что может быть;
Вывел царь в народе скупость,
Припеваючи стал жить!..
Но опять указ выходит:
«Кто подарком удивит
И царю печаль разгонит, -
Из казны царь наградит...»
Вот на площади дворцовой -
Пушкой не пробить народ,
Все ж один мужик бедовый
Путь пробил себе вперед...
И, собрав остаток силы,
Протянул царю мешок:
- Полюбуйся - вот красивый,
Красный Петя-петушок!..
- Что еще за искушенье?
Что за притча для царя?
Мужику - кнута с соленьем!
Петуху под хвост - огня!..
Мужика под руки взяли,
На конюшню увели,
Петушка схватить пытались
Палачи-богатыри...
Но петух не поддается:
Клюнет раз - палач лежит ...
Удивленный царь смеется,
Стража в панике бежит...
Петушок без промедленья
Подлетел орлом к царю:
- Обещал вознагражденье
За улыбку, царь, свою!..
Убежать бы без оглядки –
Неспроста петух так смел!..
Боевой свой дух в порядке
Русский царь держать умел.
Чтобы толк придать законный
И в зачатке «спесь» пресечь:
- Вот тебе, подарок скромный,
Друг горластый, - царский меч!..
Царь не промах в бранном деле,
И верна его рука.
Только перья полетели
И не стало петушка...
В тот же миг дворец пылает,
Только - ах! - и нет дворца.
Царский посох догорает,
Панике же - нет конца!..
И с тех пор цари боятся
Пуще всякого греха,
А чего - смешно признаться -
В красных перьях петуха!..
КОЛПАК ШУТА
- Ах ты, вошь, плешивый шут!..
Снова смуту сеять тут?!.
Ну постой же, ты, ублюдок
В колпаке из женских юбок!..
Призовите-ка сюда
Эту гниду, господа!..
В кабаке шута схватили,
На аркане притащили,
Как собаку, во дворец...
- Отвечай царю, подлец!..
Заикнись-ка, вошь хромая –
Кто в Кремле - собака злая?
Кто посеял тут разврат?
Кто слезам народным рад?
Не ловчи!.. Кончай молчать,
На колу чтоб не торчать!..
Что ты - слопал ком земли?..
Говори!.. Да не юли!..
- Хочешь, верь, царь, хочешь - нет:
В колпаке моём ответ,
Но пока к тебе вели,
Мой колпак присвоили...
Бедный красный мой колпак,
Пропадай - за просто так!..
Обокрали, палачи,
Живодёры, стукачи!..
Подскочил к шуту палач:
-Ах ты, вор, ворюга, рвач!..
Врал царю и не краснел,
Сам же ты колпак свой съел:
На куски зубами рвал,
Не жуя, подлец, глотая...
Погоди же ты, свинья,
Навизжишься у меня!..
Царь со смеху покатился –
Чудом с трона не свалился,
Так задорно хохотал,
Головой, как тать мотал:
- Ай, да шут!..
Ну, ты ж прохвост!..
Засмешил меня до слез!..
Надо б шельму отодрать,
Чтобы красным стал плевать...
Ну да ладно, знай, дурак,
Милость - это не пустяк...
Порешил царь сделать как:
Новый сшить шуту колпак!..
НАГРАДА
«Русь, вот ты и за холмами,
Конь не виден из травы...
Князь послал врагу с гонцами:
«Принимай!.. Иду на Вы!..»
Что гонцы потом узнали, ...
Горько князю доложить:
«Где обозы ожидали -
Крепость крепкая стоит!..
Враг поганый нам ответил:
«Не страшна нам русских вонь,
Уж мы вас, как надо, встретим!
Вот приди, попробуй, тронь!..»
Князь густые сдвинул брови,
Гневом вспыхнули глаза:
«Не пролить, знать, вражьей крови!
И пустяк - моя гроза!..»
(Князь в шатре, как в клетке пленник...)
- Что за шум? Никак - беда?..
- Это - вражеский изменник...
Сам пожаловал сюда...
- Чье пришел ты время тратить?
- Князь, тебе я послужу...
Если щедро мне заплатишь,-
Ход потайный покажу...
Утром, крепость опрокинув,
Без потерь, доволен князь,
И с победой степь покинул,
Русским землям поклонясь...
- Зря не лей, изменник, слезы,
Князь вручал награду сам –
Сам верхушки двух березок
Привязял к его ногам...
ПЕТР И БОСЯК
Бьют молодчика босого и раздетого.
Правят с молодца казну монастырскую...
- Я скажу тебе, православный царь,
Правду всю скажу и всю истину:
Я не крал казну монастырскую,
Мне с осинушки казна свалилася.
Я вложил её да не в малый дом,
Но в большой твой дом,
в царский твой кабак!
У дворца то было Государева,
У крыльца то было крашеного.
И сказал тут Петр Алексеевич:
- Как поборешь меня, то - помилую,
Не поборешь - прикажу казнить!..
Тут детинушка на рученьки поплевывал,
Босой ноженькой о ноженьку почёсывал,
Левой рученькой царя Петра побарывал,
Правой рученькой сердешного подхватывал -
Не давал упасть на сырую землю...
Тут князья да бояре напужалися,
По палатушкам дворца разбежалися,
Друг за дружку становилися,
Большие за малых хоронилися...
Царь всё шибче удивляется:
Как в детине столько силушки вмещается?..
- Чем же, молодец, тебя дарить-жаловать?
Чем же мне тебя, детинушка, побаловать?!
Тут детинушка царю поклоняется,
И по-русски широко улыбается:
- Ты пожалуй мне, Петр Алексеевич,
По твоим кабакам пить безденежно...
